О, глубокомудрые! Тело закона (Дхармакая) – самодостаточно. Когда в любой момент времени мы сами прозреваем свою внутреннюю природу – это и будет Самбхогакаей или телом Блаженства.

…То это и будет Нирманакаей или Телом изменений. Самому получить пробуждение, пестовать самого себя, [прозревать] свою внутреннюю природу, [накапливая] заслуги и добродетели, – все это и будет истинным обретением прибежища.

Наша плоть – это материальное тело (Рупакая), материальное тело – лишь постоялый двор, и не верьте, что в нем можно обрести прибежище. Но если мы осознаем Трикаю – Три тела Будды в нашей внутренней природе, то мы тотчас познаем, что наша внутренняя природа и есть Будда. Я знаю «Гатху вне проявлений» и если вы будете повторять ее, то с этими словами в один момент устраняться все заблуждения и грехи, накопленные в предыдущие кальпы.

Гатха гласит:

Затем Наставник добавил: «О, глубокомудрые! Каждый из вас должен повторять эту гатху и следовать ей в своих поступках. Повторяя ее слова, вы прозреете собственную природу. И даже если я отправлюсь за тысячу ли, вы будете пребывать бок о бок со мной. Но если, повторяя эти слова, вы не достигните пробуждения, то даже если мы и будем находиться лицом к лицу, это будет равносильно тому, если бы мы были за тысячу ли друг от друга. Так стоит ли ходить за этим так далеко? Берегите себя. Теперь вы можете разойтись»

Среди всей паствы, что слушала эти наставления, не было того, кто не получил бы пробуждения. В превеликой радости все поклонились и разошлись.

Глава 7

Возможности и условия

[181]

Когда Патриарх вернулся из Хуанмэй [от Пятого патриарха Хунжэня], где получил учение о Дхарме, в деревушку Цаоси, что в области Шаочжоу, никто еще не знал его. В ту пору нашелся лишь один конфуцианец по имени Лю Чжилюй, который оказал ему радушный прием и приютил его. У Лю Чжилюя была тетка по имени Учицзан – «Бесконечное хранилище», которая являлась бхиккуни (т. е. монашенкой) и постоянное повторяла наизусть «Маха-паринирвану-сутру». Наставник же, послушав эту сутру лишь в течение короткого времени, тотчас уловил ее утонченный смысл и стал объяснять его. Монашенка же, взяла книгу, и попросила Наставника объяснить смысл некоторых иероглифов.

– Я – неграмотный, – сказал Наставник, – а вот о смысле [сутры], пожалуйста, спрашивайте.

– Так как же Вы можете уловить смысл текста, не зная ни одного иероглифа? – удивилась монашенка.

– Утонченный принцип, [что проповедовал] Будда, никак не связан с писаными иероглифами, – ответил Наставник.

Монашенка была несказанно поражена [его ответом], и после этого она рассказывала о нем с глубоким благочестием всем старикам деревни: «Это – муж, воистину обретший Дао, мы должны попросить его остаться и наставлять нас».

Однажды дальний родственник Вэйского У (т. е. правителя Цао Цао – А.М.) по имени Цао Шулян и еще несколько человек прибыли выразить почтение Наставнику.

К тому времени монастырь Баолиньсы (Драгоценного леса), разрушенный войсками в конце династии Суй, превратился в руины, но на его фундаменте отстроили новую буддийскую обитель и долго упрашивали Наставника поселиться в ней, и уже вскоре она превратилась в цветущий монастырь.

Наставник провел здесь девять лет с небольшим, но завистники [182] вновь выследили его, и Хуэйнэн вынужден был скрыться в близлежащих горах. Преследователи подожгли траву и деревья, [где он скрывался], но наставник укрылся в каменной [расселине]. До сих пор на этом камне, что зовется «Камень убежища», сохранился отпечаток от колен Патриарха, когда он сидел, скрестив ноги, а также от письмен на его одеждах.

Припомнив заветы Пятого патриарха, что он должен сначала остановиться в Хуайцзи, а затем укрыться отшельником в Сыхуай, Хуэйнэн сделал эти два места своим отшельническим прибежищем.

Монах Фахай, что был родом из Шаочжоу, из деревушки Цюйцзян [183] , во время своей первой встречи с Патриархом, спросил Хуэйнэна:

– Прошу Вас разъяснить мне смысл [известного высказывания] «Сердце и есть Будда».

– Когда ты не позволяешь предыдущим мыслям рождаться в тебе – это и есть сердце. Когда ты не позволяешь сгинуть последующим мыслям – это и есть Будда. Формирование всех внешних проявлений (сян) и есть сердце, отказ от всех этих внешних проявлений и есть Будда. Если бы я даже захотел дать тебе полный ответ, то мне не хватило бы и целой кальпы, что бы сделать это. А поэтому послушай мою гатху:

Фахай, услышав эти слова, испытал Великое пробуждение, и в глубокой благодарности к Наставнику, он ответил ему гатхой:

Монах Фада [184] , что был выходцем из области Хунчжоу [185] и принял монашество уже в семь лет, постоянно повторял в слух «Лотосовую сутру» [186] . Когда он как-то пришел выразить свое почтение Наставнику, он [во время поклона] головой не дотрагивался земли. Наставник спросил: